Европа похожа на беременную волчицу. Она брюхата тысячей невзгод: неверие, оккультизм, инквизиция, ересь. Слепые волчата ласково тычутся в ее теплое брюхо, ища сосок, который напоит и даст силы окрепнуть, выжить, в то время как другие, озлобленные, страшные, неродившиеся, изнутри рвут свою мать в поисках выхода.

XVI век.
Одинокое судно "Лорд Пучины" похоже на пьяного, избитого бродягу. Грот-мачта вырвана с корнем, ванты полощут в океанской воде, будто обмякшие крылья. На борту царит тишина. Лишь обладая поистине сверхъестественным слухом, можно различить глубоко в трюме дыхание десятка человек.

Трюм спит.
"Лорд Пучины" бороздит Атлантику в безнадежной попытке найти новую землю.

Джек Айронсайд
33 года
Медикус

В этом мире никому не нужна правда.
Я потратил все свои молодые годы, обучаясь обращению с ножом. И вот теперь, поверив сладостной лжи (или горестной правде) Герцога, я плыву на этом корабле в неведомое.

Моя мать была поражена тягчайшим недугом - одержимостью дьяволом.
Будь наш род менее богат или знаменит, ее сожгли бы, как обычную ведьму. Но сил моего отца достало, чтобы никто, даже слуги, не ведали, что хозяйка дома прибывает в яростном умопомрачении.

Как жутко быть сыном безумной матери.
Невероятно страшно просыпаться по ночам от ее приглушенного, но исполненного ледяного отчаяния, воя.

Она была очень красива.
Уже потом, когда я избрал своей стезей служение людям в попытках излечить их, избавить от телесных недугов, я сопоставил жуткие факты.

Безумцы часто бывают красивы.
Все сумасшедшие отягощаемы прекрасными или ужасными видениями.
И они способны на нечто такое, что недоступно обычной Божьей твари.

Я преступил через Канон.
Уже в возрасте 16 лет я начал вскрывать куриц и мышей и изучать их внутреннее устройство. В 19 я тайком купил первого нищего и откупорил сосуд его головы.

Это ничтожно, низко, непозволительно жутко!
Я не имею никакого права так поступать с живыми людьми!
Я - дворянин, пэр, мужчина!!!

Я покупал трупы и свежие тела курильщиков белладонны. Меня пытались обманывать, грабить, но я был молод, силен и хладнокровен. Бандиты нижнего Лондона затаили на меня злобу. Тогда мне пришлось убивать падших женщин.

Мои руки в крови.
Но дух мой тверд, как никогда.

Я проник в лечебницу скорбных духом и трудился там более трех лет.
За помешанными тщательно следили. Здесь скрывались от правосудия многие важные люди. Но здесь также содержались и подлинные одержимые.

Всего лишь дважды я вскрывал тела безумцев, когда они были живы. И оба раза я нашел в их голове ЗНАК! Инородное создание. Зародыш ангела или беса. Я не могу спокойно рассуждать об этом!!! Но и не думать об этом нет никаких душевных сил.

Я раскрывал мертвых безумцев, и адское зерно растворялось в холодеющей плоти перед моим взором.

Я сам стал, как безумец.
Я рыскал по Европе, ближнему Востоку и Азии и всюду находил косвенные признаки Высшей природы безумия. Некая Сила нисходила в человека и могла быть вылущена из него при жизни.

Более того, я утверждаю, что безумие - заразно!
Тот, кто невольно вынужден заботиться об умалишенном, проводить свое время рядом с ним, уделять ему внимание - со временем заболевает безумием сам!!!

Я нашел одно лишь средство, но пока не сумел адекватно его проверить.
Гигиена.
Строжайшая духовная гигиена и христианский пост. Либо полное отторжение всего мистического, любых суеверий и лженаук - строгий материалистический подход.

В Каире меня догнало письмо.
Мой старый знакомец Герцог (я был представлен ему, когда изучал умалишенных в Лондоне, он показался мне человеком широкой души и блестящего ума, я даже поделился с ним частью своих выкладок и нашел полное понимание с его стороны и живейший интерес). Он писал мне: "Прибудьте скорее в Лондон. Я снаряжаю корабль на Край Света. Я нашел доказательства вашей теории!"

Что-то случилось со мной в тот миг.
Некое помутнение рассудка. Или то была Божья воля?
Я сорвался и бросил все дела, чтобы как можно скорее достичь Англии.

Прочее, как в тумане.
И сейчас, открывая глаза, я терзаем одной лишь мыслью, неужели, я ЗАРАЗИЛСЯ?! Я - безумен?! Я могу отравить этим других людей?! Скоро я узнаю об этом.

Анна Блюменфлус
16 лет
Актриса

Розы.
Кроваво-алые, желтые, нежно-голубые, чайные, седые, черные.
Боже, как я ненавижу эти цветы!

Мне было 5 лет.
Когда я очнулась от глубокого, будто чернильный омут, сна. В руке моей был нож, до рукояти выпачканный алым. Мельница уже догорала, но ее рукава еще крутились, разбрасывая по всему миру сотни ярких, жадных искр. Моя мама, самая любимая, самая нежная женщина из всех, лежала, раскинув руки так, будто пыталась последним усилием обнять, прижать к груди. И от меня к ней тянулась узкая дорожка из роз. Черта, проведенная кровью от одного, неистово колотящегося сердца, к другому - недвижимому.

Утром я вышла на дорогу вся седая от пепла.
Меня подобрали циркачи, и с ними я провела лучшие пять лет своей жизни. Мы переезжали из города в город, я пела и собирала мелкие денежки, которые нам швыряли хмельные гуляки. Старый хозяин цирка просто обожал меня. Я напоминала ему внучку, вместе со всей его огромной семьей раскрывшую объятия чуме. Выжил лишь он один. Грузный морщинистый старик.

Я нашла его мертвым, в облаке увядших роз, в канун своего десятого дня рождения.
Он был счастлив: лицо раскроила огромная, от уха до уха улыбка, и рана на груди была почти незаметна - укус комара. А в моей руке опять был нож, и память опять была чиста, как первый снег, и вновь меня преследовали розы.

Я бежала.
Циркачи, должно быть, возненавидели маленькую дрянь, которая так отплатила за гостеприимство и дружелюбие. Пусть даже старик решил испросить у нее расплаты за теплоту и внимание раньше положенного срока.

Я бежала.
Дорога стала моей лучшей подругой.
Я лгала и воровала.
Я держалась подальше от добрых людей и водила дела только с мерзким отребьем. Я творила такое, что бесы содрогались в своей угольной бездне. Я выкручивалась, но никогда, даже за едой, я не брала в руки нож и стороной обходила даже тень запаха роз.

К 15 годам меня настигла удача.
Я уже второй год выступала в качестве второй поющей актрисы в театре в Нюрнберге. Мне прочили блестящую карьеру. Я была ослеплена и оглуплена этим взрослым блеском и величием.
Подлинный Рай!
И я влюбилась.
Влюбилась без памяти в молодого, точеного юношу из трепетных и благородных господ. И тот отвечал мне пылкой взаимностью. Это было так… по-настоящему, что я поверила.
Все теперь будет хорошо.
Тем более, что прима занемогла, и я появлялась теперь в основном составе и даже пела одну из ведущих арий. Жизнь была сказкой.

Пока я не очнулась за кулисами с ножом в руке, а мой возлюбленный тихо сползал по моим ногам, цепляясь коченеющими руками за колени, а сверху, из-под самого потолка, кружились, падая, тысячи роз.

"Это происходит со мной раз в 5 лет! - твердила я, и холод решения стискивал мою душу зазубренными челюстями. - Я выйду замуж, за богатого и мерзкого ублюдка. Я потерплю. И через пять лет стану черной вдовой!"

Судьба украла у меня этот план.
Я не сумела скрыться от тех, кто искал меня после смерти моего суженого. Я помню тупой удар по голове, влажную ткань, которой накрыли мою голову, тряску кареты. И плеск воды…

Кто-то слишком похожий на моего первого утешителя-циркача, с тяжелым табачным запахом и мягкими движениями, нес меня на руках и укладывал на что-то мягкое. Я помню, как он начал связывать мне руки, но я…

Я лежу в темноте и не хочу открывать глаз.
Ноздри мои слишком чутки к запаху роз.
И рука пытается выронить нож, но не может…

Я не делала ЭТОГО!!!
Или?

Дитрих фон Шпейер
25 лет
Доминиканец

Подлинный охотник вовсе не тот, кто ловко бьет зверя влет, но тот, кто находит дичь по следу.

5 лет - столько стоит моя сегодняшняя жизнь.
5 лет я ищу Герцога, иду по пятам и всегда прихожу к уже остывающему следу.
5 лет я не знаю ничего, кроме охоты на этого человеку.
5 лет я верю - его жизнь - это моя подорожная грамота в Рай.

Я родился в очень бедной семье.
Не было денег, чтобы купить самой дешевой ткани нам с братом на одежду. Мать обрезала подолы со своей одежды и обшивала нас из этих лоскутов. Когда она умерла, мы с братом попали в монастырь. Брат был старше меня и через год подался в бродяги, а я вырос в суровом уставе и послушании и, спустя много неинтересных лет, стал верным Псом Господа.

Герцог - сам Дьявол во плоти.
Он безобразно богат и столь же чудовищно осторожен.
Я был в его домах по всей Европе и нигде не нашел и следа его противоестественной натуры.
Но он был на особой счету Инквизиции.
Человек, который искал все самое мерзкое и противоестественное.

Герцог собирал чудотворцев и шарлатанов, он давал денег на самые сомнительные экспедиции и авантюры. Он лично раскапывал языческие капища и проклятые могилы, участвовал в бесовских ритуалах. Это были не забавы пресыщенного нотабля, на которые мы смотрим сквозь пальцы. У Герцога был какой-то План, и он посвятил ему всю свою жизнь.

Инквизиция видела в нём злейшего врага рода человеческого, и не первый год скорбела по его павшей душе, даже не надеясь спасти её.

В команду головорезов, повсюду сопровождавших его, давно было внедрено несколько агентов, но тот будто чуял их, с дьявольской хитростью устраняя одного за другим.

Герцог был приговорен судом святейшей Инквизиции к сожжению в Испании и Португалии. Когда по нашим каналам пришла информация, что им приобретен огромный военный корабль в Англии, и теперь это судно идет вдоль побережья Европы, подбирая на борт разный сомнительный люд… Я обязан был выследить его там.

Бог даровал мне редчайший дар - я чувствую стороны света и мгновенно ориентируюсь в пространстве.

Другое дело, что я был слишком уверен в своих силах.
Плох тот охотник, что думает, будто он один следить за дичью, а та слепа и не может неожиданно напасть на него.

На пирсе, к которому подошло судно Герцога, меня схватили, нахлобучили мешок на голову и кинули в трюм.
В любом случае, если я останусь жив, я увижу его.
Мы встретимся.

И я послужу Господу в последний раз.

Барбанелла Райс
10 лет
Ребенок

Люди видят много такого, чего нет на самом деле.
Это называется обман.

Я могу услышать это и подсказать, в чем человек обманывает себя, главное, чтобы этот человек мог меня понять.

Это называется "тишина".
Иногда все звуки вокруг меня замирают и падают на землю, как капли дождя.
В этот момент я слышу голоса.

Это говорят сами люди.
Их речь лишена глубины и оттенков.
Но в ней звучат настоящие слова.
Очень важно, чтобы люди понимали, что они ВСЕГДА говорят сами. И очень часто с собой.

Отец вырастил меня послушной девочкой.
Он водил меня в церковь и показывал на иконы.
Я должна была молиться Богу.

Но Бога нет.
Я чувствую это.
Так говорит мне "тишина".

Отца несколько раз ударили по животу, и он упал.
Я не испугалась, потому что знала, чужие люди не причинят мне вреда.
Они привели меня к незнакомому человеку, который говорил сам с собой и верил всему, что слышал.

Тот распорядился, чтобы меня доставили на корабль.
Мы плывем уже много дней.
Мне интересно, куда же мы, в конце концов, приплывем.

Здесь многие боятся.
Я вижу черные буквы на страницах их душ.
Страх очень густой, как кисель.

Призраков не существует.

(Продолжение следует)