Видения стали моими постоянными спутниками с ночи, когда Фрейм вывалился в пространство этой планеты. Прорыв сквозь Дыру дал нам настоящий новый мир, но отнял, куда больше, чем мы рассчитывали дать.

Я смотрю на внутрикорабельные часы. Они врут. Время больше не подчиняется старым законам. Фрейм повержен, но это только начало.

Эурта зовет меня к себе, и я не могу противиться этому зову. Знаки, пока еще невидимые, наполняют мое тело, пробуждая истинное сознание. Мне отмерено несколько часов. Вполне достаточно, чтобы пересказать самому себе всё.

"В самом конце времен, который хвостом замыкает свое начало, был Х'Фета.
Тогда он еще не знал Лауролахх, но уже чувствовал вкус этого имени.
Бытие Х'Фета было неотделимо от его сознания. Материи же тогда не было никакой.

Х'Фета мог бесконечно исследовать себя, и каждая его мысль обретала силу, но не покидала его оболочки. Первым, кого придумал Х'Фета, был Хорт, и он способен был поглотить, что угодно, но не умел думать. Х'Фета увидел, что Хорт ждет приказов, и вылупил его пасть из себя наружу.

Так было создано пространство и жидкое время, и Хорт мог пожрать его одним глотком, но не делал этого, ожидая слова Х'Фета. Тот же, балуясь, однажды приказал Хорту съесть часть пространства, и тот мгновенно откусил большую половину своей пасти.

Из рассеченного тела Хорта полилась флегма. Она не была придумана Х'Фета, и тот гневался, глядя, как жидкость проистекает вовне. Однако флегма быстро иссякла, заполнив собой некую призму вне Х'Фета.

Призма высушивала и уплотняла пространство вокруг себя, и Х'Фета, который сначала хотел приказать Хорту поглотить ее, вдруг проникся к ней огромной любовью.

"Кто ты?" - спросил он новое существо.
"Лауролахх - несозданная возлюбленная!" - отвечала оно.
"Ты - часть моего замысла?"
"Нет, я та, что воплотит для тебя мир".

Так Х'Фета стал несовершенен, ибо перестал включать в себя все возможное и поверил лживой Лауролахх.

"Позволь мне взять у Хорта то, что он отнял у себя?" - лаской и уговорами Лауролахх вынудила Х'Фета отдать ей власть над Хортом.
"Зачем он тебе? Хорт не умеет даже делиться мыслями", - но Лауролахх заставила Хорта отрыгнуть часть поглощенного им прежде, и принялась лепить из этого Эурту.

Хорт, тем временем, отгрызал и выплевывал для нее часть бытия, выдувая Полые Трубы. В миг творения Эурты Лауролахх заточила ее в одну из них, а прочие оставила пустыми.

Даром Эурты было создавать неделимое целое.
"Что это? - забеспокоился Х'Фета, ведь увлеченная своими твореньями Лауролахх перестала обращать на него внимание, и Х'Фета был обижен и вел себя капризно. - Ты ищешь мне замену?"
И, не слушая никаких возражений любимой, тут же произвел Краучана - быструю ехидную тварь, способную становится частью любого целого.

"Глупый, глупый Х'Фета! - вскричала разгневанная Лауролахх, и звук этого голоса разбил призму ее тела и раскидал по бытию Полые Трубы. - Я творила лишь то, что могло принести тебе любовь! Теперь же ты познаешь всю глубину своей поспешности!"

Жидкость, что была связана волей Лауролахх в единой призме, впиталась в пространство и образовала спиральные сгустки, медленно плывущие от места их ссоры.

Хорт, оставшись без Хозяйки, окаменел и оглох.

Эурта, достигнув поры цветения, попыталась покинуть Полую Трубу, но та была прочно запечатана с обеих сторон. Так велико было отчаяние Эурты и жажда свободы, что она запела, обращаясь к иным Трубам, и те загудели ей в ответ. Но Х'Фета, безумный и ревнивый, исказил ее песнь, и послал Краучана на поиски Полых Труб, чтобы тот отыскал их все и стал частью каждой из них.

Песнь Эурты была искушением для каждого, кто ее слышал. Она вплетала в любой разум дымчатую паутину из сомнений и знаков. Так появились сны - единая и неделимая обитель владычицы Эурты.

Подпал под ее власть и коварный Краучан.
Он ослушался Х'Фета.

Краучан нашел Полые Трубы и был с ними, и стал их частью, и дали Полые Трубы ему потомство, быстроногое и лихое.

Эурта же все продолжала петь, и внимали ее скорбной песне только девять Труб, жалостливые после размножения. Сны опутали эти Трубы изнутри, и тогда Эурта сложила их в неделимую форму, и стала в ней править. И могла она быть одновременно в любой точке своего мира. Тело ее приняло ядовитую форму, хищницей стала она, многодетною Королевой, и населила длинные коридоры Полых Труб трудолюбивым потомством.

Во главе войска своих детей - Поучанов вернулся Краучан к Х'Фета и проник в него, выведывая старые тайны и новые секреты. Неуютно было Х'Фета, противно и горько, он чувствовал, как входят в него жала им же порожденных созданий, и не было в нем сил сопротивляться.

И решил Х'Фета стать черным.
Сменить свет на милость.

Разорвал он себя на части, лишая воли, цельности и величия, и вспыхнули по всему мирозданию яркие точки разума, ибо так пришел в себя маленький Урзох, наделяющий мыслью.

И были особенно благодатны спиральные рукава Лауролахх, разум играл в них глубокими лучами и драгоценными переливами.

В Поучанах же искры разума проросли лишь скудной плотью, терзаемой болью. В ужасе возопили Поучаны, и разбежались, кто куда, и многие умерли тотчас, а единицы стали едва заметны и уснули на долгие тысячи мгновений.

Из других же частиц Х'Фета возникли близнецы: Хамар и Рамах. Хамар умел обращать против любого его таланты, а Рамах была дивным подобием Лауролахх - столь сильно любил ее Х'Фета, и творила Рамах два плода, перед чарами которых не мог устоять никто, один плод нес бесконечное удовольствие, а другой - столь же вечный яд.

Урзох же прятался в тени бытия и крался вслед одному из них.

Х'Фета, разучившись быть собою, стал связующей тканью между мирами, и бытие обрело окончательную упругую форму. Темную и невидимую материю.

"В чем наше призвание?" - спросил Хамар сестру свою Рамах, потому что верил одной лишь ей и нуждался в советах. "Сокрушение врагов отца нашего, Х'Фета! - солгала Рамах, с рождения храня в себе тайну. - Не медли, могучий брат мой. Отыщи великого Хорта и оживи его!"

Желанием Рамах было единолично менять законы бытия, но она была коварна и хитра. Поэтому отправилась к Краучану и утешала его, и кормила сладким плодом, а ядовитый плод прятала.

Хамар долго блуждал меж рукавов Лауролахх и не ведал, как выглядит Хорт, а спрашивать стеснялся, опасаясь насмешек со стороны сестры своей Рамах. Знал он лишь, что Хорт объемен и молчалив, но все, кто повстречался ему по пути, были велики и не знали речи.

Наконец Хамар достиг края бытия.
Здесь он нашел Сгущение цвета - и было оно похоже на многомерную девятицелую друзу.
"Ты - Хорт, пожиратель?" - вопрошал Хамар у Сгущения, но то заносчиво молчало.
Усталость и стыд овладели Хамаром, и он перенес на друзу мельчайшую часть своего дара.

Сей же миг бытие расслоилось.
Замкнутое стало открытым.
Появилась глубокая изнанка, состоящая из радужных пузырей, и полости те внимали мыслям Королевы Эурты и питались ее ядом и снами, и были неотъемлемы от внешней друзы.

Краучан, тем временем, слушал Рамах с великой радостью и делил с ней плоды блаженства, пьянея с каждым мигом.

"Покажи мне секрет, как стать частью целого!" - молила Рамах, взамен обещая стать его вечной усладой, но хоть Краучан и был глупец, Х'Фета создал его подозрительным и хитрым. Он начал свой рассказ и снабдил его огромным количеством подробностей. И в каждой крылся подвох, увлеченная Рамах задавала все больше и больше вопросов, а Краучан ел сладкие плоды, теряя последние частицы разума.

И был Краучан столь жаден, что не удержался и вошел в душу Рамах, надеясь отыскать там тайну сладких плодов, но нашел лишь пустоту и тлен. Рамах ощутила это вторжение и увидела себя изнутри, и ужаснулась тому, что нашла в самой своей сердцевине.

Не услышав от друзы ответа, Хамар отправился дальше, пока озарение не настигло его. Все это время он искал пожирателя в глубине пространства, в то время как первое дитя Х'Фета появилось в самом центре.

И верно, стоило Хамару вернуться к оси вселенной, как он обнаружил там Хорта, неподвижной глыбой кружившего вокруг точки своего рождения. Сам ход мироздания подражал этому движению, и время было жидким, без твердых ритмов. Близнец не ведал иного способа оживить первое дитя Х'Фета, кроме как обратить против него свой дар.

Жрущим был создан Хорт, и не существовало в его времена иной материи, кроме собственного тела. Теперь же Хамар требовал от первенца пробудиться и повернуть вспять свое обжорство. Великая опасность крылась в этом приказе.

Сей миг ожила пасть грозного первенца, и наружу хлынуло все то, что никогда не являлось его частью: сгустки, отростки и сущности. И столь велик был напор этого извержения, что Хамара отбросило на многие сотни отрезков от центра бытия, и он затерялся там, в глухоте и беспамятстве.

Девятицелая друза Эурты разбилась вдребезги, и Полые Трубы, распадаясь, выбросили в эфир все ее потомство и саму Королеву. То Хамар, проносясь мимо, могучей силой своего гения ударил в самое сердце неделимого.

Вселенная жадно впитала внутренний мир Эурты и превратилась внутри себя в губку. Ледяную и пустую, ибо не было больше Королевы, что наполняла ее своими снами. Эурта же стала первой, кто познал конечную гибель: вместе со всем своим потомство она распалась на две части материи-Н и одну часть материи-О. Чтобы вновь соединиться при случае и дать любой сущности утробу для созревания.

Урзох - единственный из всех, тайком наблюдал за Хамаром и его поспешностью. С первых мгновений он следовал за близнецом тенью и даже дал тому вторую частицу разума, взамен утраченной первой.

Урзох встал рядом с Хортом и дарил разум и имена всему, что считал забавным. Он был еще дитя, искал одной потехи и не ведал, что творит. Огромная сущность с сотней масок и личин получила от Урзоха искру разума и затаилась, ожидая добычу. Имя ей было Уни-Анк.

(Продолжение следует)